В дни солнечного равноденствия 20 – 23 марта 2018 года * на Земле решилась судьба Душ людей, о чём было предсказано ещё в Библии, как «отделение зёрен от плевел».

Евангелие От Матфея 13 глава

Перевод Еп. Кассиана

24 Другую притчу предложил Он им: подобно Царство Небесное человеку, посеявшему доброе семя в поле своем;

25 когда же люди спали, пришел его враг и посеял между пшеницею плевелы** и ушел;

26 а когда взошла зелень и дала плод, тогда явились и плевелы.

27 И придя, рабы домохозяина сказали ему: "господин, не доброе ли семя посеял ты в твоем поле? Откуда же в нем плевелы?"

28 Он сказал им: "враг человек это сделал. " Рабы же ему говорят: "так хочешь, мы пойдем, выберем их?"

29 Он говорит: "нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не вырвали с корнем вместе с ними пшеницу.

30 Дайте им вместе расти до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: выберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу соберите в житницу мою".

36 Тогда, оставив народ. Он вошел в дом. И подошли к Нему ученики Его и сказали: разъясни нам притчу о плевелах в поле.

37 И Он ответил: сеющий доброе семя – Сын Человеческий;

38 поле – мир; доброе семя – это сыны Царства; плевелы – сыны лукавого.

39 Враг, посеявший их, – диавол; жатва – конец века: жнецы – ангелы.

40 Поэтому, как выбираются плевелы и огнем сжигаются, так будет в конце века:

41 пошлет Сын Человеческий ангелов Своих, и выберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие,

42 и бросят их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов.

43 Тогда праведные будут сиять как солнце в Царстве Отца их. Имеющий уши да слышит.

Вот как это грандиозное событие на тонком уровне восприняли ясновидящие:

И. – Увидела три этапа отсева Душ:

Первый этап.

Происходит просеивание Душ через энергетическое сито, как просеивают зерно. Тёмные Души уходят в отвал, как написано в Новом Завете: «отделение зёрен от плевел».

Второй этап.

Отсеянные светлые Души высыпают в Чашу с водой и какие всплывают, то тоже отбрасывают, так как они пустые и не дадут всходов.

Третий этап.

Оставшиеся зёрна-Души высевают на удобренную почву, и кто из них тянется к Свету Солнца Божественного Мира, то быстро прорастают в виде цветов похожих на лилию нежных оттенков: розово-красных, сиреневых, фиолетовых, голубых, жёлтых и чисто белых.

(Это образ Цветка Души, как завершающий этап жизни человека на Земле (почва). При этом цвета говорят о склонности Души: розовый - возвышенная любовь, красный – любовь к жизни Земли, сиреневый – любовь к общине духовных единомышленников, фиолетовый – любовь к философии и идеям, голубой – любовь к возвышенным чувствам и эмоциям, жёлтый – любовь к власти, белый – любовь к Богу – В.К.).

Т. – Вижу энергетический вихрь, похожий на торнадо, у которого воронка вверх уходит к Светлому Солнцу, а воронка внизу, к Чёрному Солнцу. Души, как маленькие птички, светлые уносятся вверх, а тёмные вниз. Некоторые Души мечутся между этими полюсами, то поднимаясь по спирали, то опускаясь. Некоторые кружат на одном месте, вероятно никак не сделают свой выбор в пользу Бога-Отца или Антибога.

О. – Вижу Светлое и тёмное пространство, а посередине дорога. Из Светлого пространства выбрасывали тёмные Души в тёмное пространство, а из тёмного пространства ползком через дорогу переползали некоторые Души.

В. – Видела весы, на которых взвешивалась каждая Душа относительно 10 Заповедей. Если Душа их выполняла, то к светлым Душам отправляется в Светлое пространство, а если грешила – не выполняла Заповеди, то в тёмное пространство уходит.

На Земле произошло распределение Душ:

Светлых Душ - 80%,

тёмных Душ -20%.

Н. - Показали планету Земля, с поверхности поднимаются световые столбы от Светлых людей. Раньше наша планета была темной в пространстве, то есть с неё почти не видно было свечения в Космосе. Сейчас говорят ваша Планета обретает Светимость благодаря этим Световым столбам, чем больше этих потоков будет, тем больше будет Земля сиять. И будет видна она на далекие расстояния как маячок.
А что же с темными людьми? Одного из них тебе уже показали, он убирает мусор и негатив который накопил за собой. Повсюду надеты изоляторы капсулы и плёнки на таких людей, чтобы негативное мышление не причиняло вреда окружающим. По мере осознания и раскаяния пленки, кабинки и капсулы будут сняты.

Один знакомый в кавычках, потерял связь с Белым братством. Пожаловался что его блокировали и исчезла связь с Высшими силами.
Скажу сразу, товарищ этот занимается чёрной магией.
Решила посмотреть тонкий план. Показали огромный строительный объект, там полуразрушенные дома стоят и многоэтажки недостроенные и стоит огромный башенный кран. Сам этот товарищ сидит в кабинке из прозрачного плотного материала, это похоже на трактор и убирает мусор. То есть перед ним гора мусора который нужно убрать. Сверху висит корабль который следит за уборкой. При контакте успокоили и сказали не стоит беспокоиться. Из центра корабля, а это огромный диск вырываются языки живого пламени. Они как плети опускаются то ниже то подтягиваются вверх.

Мой комментарий.

Если читающий это сообщение захочет узнать судьбу своей Души, то в медитации мысленно скажите:

Хочу видеть и знать, как происходит распределение Душ людей на светлых и тёмных. А так же хочу видеть и знать, где находится моя Душа и Души моих родственников и знакомых.

С духовной точки зрения отличие светлых и тёмных Душ в том, что Светлые исповедуют принцип жизни «служения другим», ведь когда всем хорошо, то и мне хорошо, а тёмные Души исповедую принцип жизни «служения себе», считая, что все способы хороши, лишь бы мне было хорошо.

Есть другой тип Душ, но их очень мало, которые исповедуют «нейтральность» и выступают в роли учёных-мудрецов, наблюдающие этот процесс борьбы Добра и зла.

Выбор за каждой Душой!

Справка.

*20 марта - день весеннего равноденствия.
После нулевых дней Дельфина с 16 по 20 марта, когда Солнце в Зодиаке меняет таинственных Рыб на огненного Овна, наступает Новый год по календарю древних ариев. 20 марта Солнце входит в 1-й градус Овна и открывает начало астрономической весны и нового цикла жизни на Земле - 32-летний цикл древних ариев.
По авестийской традиции с 21 марта 2018 г. наступает год Ежа. Это символ Урана и Водолея, олицетворяющий полную свободу, изменение законов, освобождение от зависимости и переход на новый уровень развития. В течение этого периода происходит много неожиданных и непредсказуемых явлений и событий, он часто бывает связан с переворотами. Могут проявиться новшества, реформы, неформальные системы, иногда анархия и беспорядки. Никаких внешних условностей не соблюдается, все происходит непредсказуемо и совсем не так, как изначально планируется. Часто носители и блюстители закона, цепляющиеся за букву своих конституций, положений о порядках, становятся его жертвами. Еж - резкий и колючий, обостренно видит всю несправедливость и борется с ней, выжигая в мелочах.
Предыдущий год Ежа - 1986, поворотный год в «холодной войне» и «перестройке» в СССР, Чернобыльская катастрофа, кораблекрушение «Адмирала Нахимова» и атомной подлодки К-219.

**Толковый словарь В. Даля. "Плевел, плевелы" - это сорные или вредные растения в хлебе.

Образ станет более понятен, если прояснить значение слова «плевелы». Оно пришло к нам из старославянского языка и означает сорную траву.

Ну а сама поговорка про «пшеницу и плевелы» восходит к евангельской притче, которую рассказал в одной из своих проповедей Иисус Христос.

В ней говорилось о человеке, который посеял на своем поле пшеницу. Но ночью пришел его враг, и, желая досадить хозяину,- посеял между пшеницею сорняки. Через какое-то время они взошли и слуги предложили хозяину поля тут же выдернуть сорную траву. Однако тот остановил своих работников сказав: «Как бы вместе с сорняками вы не выдернули и пшеницу. Подождем, когда взойдет урожай и наступит время жатвы».

Так слуги и поступили. Оставили сорняки до времени сбора урожая и лишь потом отделили их и бросили в огонь.

Сам Иисус дал ученикам такое толкование этой притчи.

Сеятель - это Он сам. Поле – весь мир. Пшеница – добрые люди, следующие Божиим заповедям. А плевелы – люди творящие беззаконие.

Жатва – это конец земной истории, а жнецы – Ангелы. Когда наступит конец мира, Ангелы Божии соберут всех людей и отделят друг от друга, взяв праведников в Небесное Царство.

Пока существует наш мир, добро и зло часто перемешаны. Злое маскируется под добро. Ростки плевелов порой выглядят точно так же, как и ростки пшеницы. Праведники живут на одной лестничной площадке с грешниками, и все они - обычные люди.

Но в будущей жизни добро и зло отделятся друг от друга. И лишь от каждого из нас зависит на какой стороне мы окажемся. А, значит, и жить нам стоит так, чтобы не оказаться вдруг в числе бесполезных и вредных для других людей сорняков.

Сестры были погодками, и жили с родителями в уютном селе Межирич.
Отец славился на всю Сумщину как замечательный гончар, матери хватало дел по дому и в огороде, а девочки ходили в школу. Жили небогато, но и не бедно: дед по матери хозяйничал на хуторе и привозил дочери и овощи, и мясо, и молоко.

Понимающие толк в чернолощеной – седой, как называл ее отец – керамике часто приезжали в их дом: купить кувшин, миску или даже наперсток. Ася помнила, как однажды толстый и бородатый покупатель долго рассматривал отцовские кувшины и, не зная, какой выбрать, спросил:

Посоветуйте: какой из них самый лучший?

Тот, который больше других напоминает вам любимую женщину, - ответил отец.

По воскресеньям мама пекла целую гору пышных млинцов и тушила потравку. Вроде, все просто – берешь свиные ребрышки, картошку, квашеную капусту и тушишь в печи, но мама, похоже, знала какой-то секрет: ни разу за свою долгую жизнь Ася не ела больше такой замечательной потравки, как в воскресные счастливые дни, когда папа был дома, мама улыбалась и летала из горницы в кухню, из кухни в горницу, и когда звонили на колокольне Успенской Церкви зазвонные колокола.

А потом все рухнуло. Сначала раскулачили деда.

Мама, - спросила Ася, – а почему дед – кулак?

А потому, что работает от зари до зари, - ответила мать, – а как ночь наступит – нет сил дойти до кровати. Он присядет к столу, положит голову на кулак и спит до рассвета. Только ты этого никому не говори, поняла?

Потом ушел отец. Ася помнила, как плакала мать, как проклинала какую-то разлучницу и просила остаться – «Ради детей».

Не остался.

Мама, почему ты назвала меня Асей? - спросила как-то она.

А как же тебя нужно было назвать?

Люба? Да нет, Асенька: ушла к тому времени любовь. Вера когда-то была, надежда – тоже, а вот любовь ушла.

Через год отца арестовали и увезли в район. Больше о нем Ася ничего не слышала.

А вскоре умерла мама. Ася помнила, что никто из соседей не пришел на похороны, и за телегой с маминым гробом брели три заплаканные девочки, мамина сестра, приехавшая из Лебедина, и та самая - разлучница.

После скудных поминок тетя Галя велела девочкам выйти во двор: взрослым нужно поговорить.

Ася подкралась к приоткрытому окну и услышала, как разлучница просила оставить с ней девочек.

А кормить ты их чем будешь? - спросила тетя Галя. - Сама еле-еле перебиваешься.

Ничего, - ответила та, - справлюсь. Да и Иван скоро вернется. Ну, какой он враг народа? Разберутся и отпустят его.

Вот тогда и поговорим, - не сразу ответила тетя Галя.

Тетя Галя сразу предупредила сестер: об отце или раскулаченном деде – ни слова! «Кому надо – тот знает, - сказала она. – А вы не знаете ничего!»

А их никто и не спрашивал - может, потому, что сёстры держались только друг друга. Втроем – в школу, втроем – домой, даже на репетиции художественной самодеятельности ходили вместе: Надя пела, а Вера с Асей терпеливо ждали ее в маленьком клубном зале.

Ах, как Надя пела! У нее был не очень сильный голос– или не любила она громко петь? – но его хотелось слушать и слушать. Есть голоса, которым хочется подпевать, а Надю хотелось просто слушать. Асе казалось: когда сестра пела, замолкали даже птицы и ветер. И река Ольшанка затихала, если Надя пела на берегу. Часто она не знала слов: услышит песню по радио и напевает весь день.

В клуб ее привела тетя Галя.

Послушайте мою племянницу, - попросила она. – Ее мать хотела, чтобы она училась пению, но есть ли у нее способности?

Что ты нам споешь, Надя? - спросила руководительница хора.

А можно без слов? Я только начало запомнила.

Можно.

И Надя запела:

Аве Мария, грациа плена...

Где ты слышала эту песню, Надя? – спросила руководительница хора.

По радио. А что, я не так спела?

Так. Вы спрашиваете, есть ли у вашей девочки способности? – повернулась она к тете Гале. – Это не способности. Это – талант.

Перед Первым Мая Надю послали в Сумы на конкурс художественной самодеятельности.

«Из-за гiр, та зза високих сизокрил орел летить...» - пела Надя, а Вера и Ася сидели в предпоследнем ряду и горделиво поглядывали по сторонам.

Через два месяца началась война. Школу закрыли, хор распался, тетя Галя потеряла работу. Жить стало голодно и страшно. В начале сорок второго немцы стали отправлять молодежь в Германию.

Идите, записывайтесь, - сказала им тетя Галя. - По крайней мере, не будете там голодать.

Сестер привезли на юг Австрии, в город Клагенфурт, поселили в лагере остарбайтеров и отправили работать на фабрику.

Запомните три главные заповеди, – сказала Вера. - Держаться вместе, никому не доверять и никому не рассказывать об отце. Тогда мы выживем. И вернемся домой.

А куда – домой? – подумала Ася. Не в Лебедин же! И не в Межирич. А куда?

Их комната была маленькая и очень скудно обставленная: три железные кровати, стол и три стула, но это была их комната! Вечерами они рассказывали друг другу, как прошел день, и мечтали: Вера - о том, как они вернутся на Украину, Надя – как будет учиться пению, а Ася – как натушат потравки, напекут млинцов, сварят клюквенный морс и будут пировать. Всё равно – где. Лишь бы вместе.

Иногда Надя пела. Тихонько, чтобы никто не услышал.
Услышали.

Сначала одна, потом другая знакомая зашли послушать Надины песни, а потом почти каждый вечер их маленькая комната оказывалась полна народу. Однажды пришел староста и велел всем выйти.

Мы же никому не мешаем! - возмутилась Вера.

Я знаю, - ответил он. – Но сегодня у вас важная гостья.

Важной гостьей оказалась высокая полная дама. Она придирчиво осмотрела Надю и протянула ей ноты:

Я не умею по нотам, - ответила Надя.

Хорошо, - вздохнула гостья. – Пой, что хочешь.

Вишивала мама червону калину на білій, як сніг, нижнiй ськатертіне...

Дама дослушала до конца и совсем другим тоном сказала:

Завтра утром поедешь с вашим старостой в Офицерский Клуб. Если понравишься – будешь там петь.

А как же фабрика? - вмешалась Вера.

Если понравишься, - по-прежнему глядя на Надю, ответила дама, - это будет твоей работой. Что петь, тебе скажут. Получать будешь столько же, сколько на фабрике, а если кто-то из гостей тебя угостит, отдашь мне. Но повторяю – если понравишься.

Надя понравилась. Теперь каждый вечер она уезжала на улицу Реннегассе, переодевалась в красивое длинное платье и пела. Ей было все равно, для кого петь: главное, она пела и не боялась быть услышанной. В лагерь она возвращалась, когда сестры уже спали, а когда они уходили на фабрику – еще спала она.

Однажды к Асе подошел невысокий светловолосый паренек.

Мы земляки, - сказал он, – я тоже из Сум.

Но мы не из Сум, - ответила она. – Мы из Лебедина.

Все равно рядом. Я слышал, как пела твоя сестра на конкурсе. Здорово пела! Ты меня не помнишь, конечно, но я сидел рядом и радовался за всех вас. Я сразу понял, что вы – сестры, так похожи.

Да, - ответила Ася. – Вера у нас самая умная, а Надя поет.

А я – просто Аська.

Ты не Аська, - серьезно сказал он. – Ты – Асенька.

И от этого ласкового «Асенька», не слышанного с самой маминой смерти, Ася забыла про Верины заповеди и рассказала Михаилу о раскулаченном деде, о разлучнице, аресте отца, рано умершей маме и замученной заботами тете Гале – рассказала всю свою не богатую на события жизнь.

Михаил работал в Альпах. Шесть дней в неделю остарбайтеры строили там шале, а на седьмой возвращались в лагерь. Каждый седьмой вечер он приходил к сестрам в гости: рассказать об Альпах, заснеженных зимой или заросших дубами и каштанами летом, о православных храмах Сумщины: Воскресенской Церкви, разрушенной большевиками, или о Спасо-Преображенском Соборе с его удивительным иконостасом.

Откуда ты всё знаешь? - спросила как-то Ася.

Не всё, - засмеялся он. – Просто мне повезло с отцом. Он был священником.

Был? Он умер?

Не знаю. Его забрали в тридцать пятом. Сколько помню, он или читал Евангелие, или молился. У нас был такой маленький коврик – серый, потертый, так я просыпался утром: отец стоит на нем на коленях и молится. Я засыпал вечером – он снова стоит на коленях.

Отцовское «Евангелие» - свое главное сокровище – Михаил привез с собой. Каждый раз, когда возникала какая-то трудность, он задавал мысленный вопрос и раскрывал Евангелие. Первое, что бросалось ему в глаза, и было ответом.
Вера посмеивалась над его набожностью, а как-то даже не то попросила, не то приказала: «Не морочь Аське голову! Нет никакого Бога!» Но Ася-то знала, что Михаил прав, и что это именно Бог прислал ей такого замечательного друга.

Зимой сорок четвертого она слегла. Болела долго и тяжело. Ее никто не лечил, просто разрешили не ходить на работу. Ася лежала в их тесной комнате и считала дни: вот уже третий день без Миши, четвертый... Скоро придет, принесет сушеную чернику – и где только берет? – скажет: «Не бойся, Асенька, Господь все управит», и станет легче. А однажды Надя принесла ей лимон. «Аська! Смотри, что я тебе принесла! Витамины!» «Где ты взяла? – ахнула Ася. «В клубе». «Стащила? И не боишься?» «Боюсь, - вздохнула сестра. – Но ты важнее».

В мае сорок пятого в лагере открыто заговорили о планах на будущее. Все чаще доходили вести из Украины, и вести нерадостные. Почти всех, кто возвращался с вражеской территории, отправляли в ГУЛАГ.

Скоро приедут из Международного Красного Креста – запишусь куда угодно, лишь бы не на Украину, - сказал Михаил. – Хватит с нашей семьи лагерей!

Глупости! – заявила Вера. – Какие лагеря? Мы ни в чем не виноваты!

И мой отец был не виноват, и ваш, скорей всего, тоже, - ответил Михаил. – И где они сейчас?

Клагенфурт, как и вся Каринтия, оказался в британской зоне, но еще до приезда представителей Красного Креста в лагере появились офицеры НКВД.
«Всем гражданам Украины надлежит явиться в комендатуру для регистрации и отправки на Родину» - гласили развешанные вокруг объявления.

В последний вечер к сестрам пришел Михаил.

Ася, -сказал он, - я ухожу в горы. Не я один, нас много. Пойдем с нами!

Никуда она не пойдет! – вскочила Вера. – Уже все решено, мы возвращаемся домой! И не реви, Аська! И вообще, - вдруг прибавила она каким-то чужим, елейным голосом, - ты-то что волнуешься, Мишенька? Господь ведь все управит!
- Да, - потерянно повторил Михаил, - управит... Только не представляю, как.

Опять разыгралась эта чертова язва! Немолодой уже особист вышел на крыльцо покурить и погреться на мягком австрийском солнышке. «Обеспечить возвращение на Родину». Легко сказать. Попробовали бы сами уговорить этих угнанных: они же от этого возвращения, как от чумы, шарахаются. Даже в Альпы бегут, лишь бы не на Украину. Хорошо агитировать в Советской зоне, a попробовали бы здесь, в Британской. Да... Слухами земля полнится. Знают, что их на Родине ждет. Чертова язва! И из дома третий месяц молчат. Как Мария про дочку написала? «Совсем замучила ее эта астма». Бедная девочка! Ну, ничего, главное, война закончилась: как ни крути, а скоро домой, тогда они все и подлечатся.

Далеко за хмари, подали вiд свiту шукать собi долi, на долi привiту... – донеслось откуда-то.
Стало очень тихо: наверное, не только он заслушался этим нежным негромким пением. Надо же, какой удивительный голос! Будто летит. Он спустился с крыльца и увидел за углом дома трех девушек: они сидели на каменных тумбах и ждали решения своей судьбы. Одна из них пела.

I ласки у зiрок, у сонця просить, у свiтi iх яснiм все горе втопить...

Он позвал ее первой и нашел в своих списках имя. Так... дед раскулачен, мать умерла, отец осужден как враг народа, сама три года жила на вражеской территории. Н-да, тут все ясно. Особый Отдел – фильтрационный лагерь – ГУЛАГ. И пропадет там твой, девочка, голос.

Хочешь вернуться домой?- спросил он.

Не знаю...

А что ты делала здесь?

Я больше ничего не умею, - прошептала она.

Значит, так, - неожиданно для самого себя сказал он. – Сейчас ты выйдешь отсюда и забудешь, что видела меня. Иди в Красный Крест, в Альпы - но я тебя не видел.

У меня сёстры, - подняла она глаза.

Я тебя здесь не видел! – повторил он.

Михаил нашел Асю и Надю в горах в недостроенном шале, а еще через три недели они с Асей обратились в Красный Крест.
«Выбирайте, - сказали им. - Англия или Канада?»

Веру отправили на Родину, а Надя осталась в Клагенфурте петь в своем клубе.

В 1971 году в Советском Союзе гастролировала Венская Опера.
Бывший особист уселся перед телевизором и попросил жену не мешать. Да Марию и просить было не надо: она знала, как муж любит музыку, а тут – шутка сказать! – Венская Опера!

Она или нет? - думал он, всматриваясь в лицо немолодой солистки. Он не помнил ни имени той девочки, ни ее лица – только тихое ясное утро, удивительный голос и свое рискованное решение.

Ему очень хотелось, чтобы это была она! И по возрасту подходит. Вроде, она! Конечно, она!

Может, Бог все-таки есть? И ему это где-то зачтется...

Надя никогда не пела в Венской Опере и никогда не была в СССР на гастролях. Ее не приглашали, но если бы и пригласили, она отказалась.

Что она помнила из своей жизни там? Конечно, маму: красивую, с русой косой вокруг головы. Помнила, как ушел отец, как плакала мама. И как она умерла – и никто из соседей почему-то не пришел на похороны. Помнила Успенскую Церковь в родном селе Межирич и заросшие берега Шелеховского озера. Помнила Лебедин и тетку: вечно недовольную, с поджатыми губами. Помнила голод. Но главное – она помнила, как всего боялась: и того, что кто-нибудь спросит ее об отце, и того, что тетка выгонит их из дома. Боялась расстаться с сестрами, боялась, что им будет нечего есть, даже петь во весь голос ей было страшно.
Только через много лет она забыла свой страх и боялась испытать его снова.
Она полюбила свою новую Родину. Здесь произошли три удивительные встречи, перевернувшие ее жизнь. Первая – в июне сорок пятого, когда ее пожалел тот энкавэдэшник. Вторая – когда через несколько лет после войны ее услышала сама Мария Бранд. И третья – когда она встретила Вальтера.

Летом две тысячи шестого года Ася решилась лететь на Украину: только теперь, когда Президентом был Ющенко, она чувствовала себя в безопасности. Да и самолет АэроСвита летел без пересадки: иначе она бы не выдержала. Рано утром в Борисполе ее встретили Вера, ее сын Володя и Надя. Вот это был сюрприз!
Сестры сели втроем на заднее сиденье Володиной машины, обнялись и сидели так всю дорогу до Вериного дома в Лебедине.

Сколько они не виделись? Почти целую жизнь! У Аси было странное ощущение, будто только теперь она, наконец-то, дома!

Нам далеко ехать? – спросила она, и Надя засмеялась:

Теперь уж недалеко! Я как-то посчитала: сколько между нами километров? Оказалось – почти полэкватора!

Все триста двадцать пять коротких километров, что лежат между Борисполем и Лебедином, сёстры не могли наговориться. «А помните?..» - начинала одна, и другие тут же вспоминали то, что она хотела сказать – и даже больше.

Вера приготовилась к встрече: все выскоблила, вымыла, накупила всяких деликатесов.

Сколько же ты потратила? - ахнула Ася. - В долги, наверное, влезла?

Влезла, - ответила Вера. – И ты бы влезла, если б к тебе сестры прилетели.

Собрались гости. Ася только успевала запоминать, кто кому кем приходится...

А вечером, когда они, наконец, остались втроем, Вера позвала их ужинать в маленькую летнюю кухню. Там на деревянном, не покрытом скатертью столе стояли самые главные яства: квашеная капуста, потравка и высокая стопка млинцов. Да еще картошка вразварку в чернолощеной миске и клюквенный морс в высоком кувшине с отбитым носиком.

То ж еще мамины, - ахнула Ася. – Как ты их сохранила?

Не я сохранила, - ответила Вера. – Катерина, царствие ей небесное.

Им никто не мешал.

Ася рассказала, как приплыли они с Михаилом в Канаду, как украинская община помогла им с работой: его взяли на стройку, ее – в пекарню. «Шесть дней работали, а по воскресеньям ходили в Церковь».

А я, - вздохнула Вера, - так до сих пор в Бога и не верю. Может, и зря – не знаю.

Да как же в Него не верить? – ахнула Ася. – А кто ж нам всю жизнь помогал? Вон – даже встретиться довелось! Кстати, вспомнила... Я ж Великую Княгиню Ольгу видела – сестру Царя, – она тоже в наш Храм ходила. Высокая такая, прямая. Иконы для Храма писала. Мы с ней как-то свечки рядом ставили, поговорили о чем-то. Простая такая была. Ну, вот... Я, девоньки, тогда каждый цент считала, зато уже через три года построили мы в Торонто дом. В нем и Петя родился, в нем и Миша умер. В нем и мне умирать. Но теперь не страшно – вас я уже повидала.

Я после войны долго пела в Жар-птице, - рассказывала Надя. – Это в Вене такой русский ресторан был. Да и сейчас, говорят, есть, да я теперь по ресторанам не хожу. А потом услышала там меня сама Мария Бранд – профессор вокала. Подошла и говорит: «Голос твой – не для ресторанов. Приходи ко мне, я тебе помогу его поставить». И помогла. Я потом в театре пела. Не в Венской Опере, конечно, но тоже в неплохом. Там и с Вальтером познакомилась: он у нас в оркестре на флейте играл. Поездили мы с ним по миру, погастролировали. А когда Анна родилась, и ее на гастроли брали: не на кого было оставить. Хорошее было время! Только по вам я скучала, сестренки мои дорогие! И за тебя было страшно, Вера. Все думала – и зачем ты вернулась?

Я тоже об этом часто думала, – вздохнула Вера. - За восемь лет лагерей много чего передумаешь. А потом на одной пересылке встретилась мне женщина – и ненамного старше меня, а как-то все ее слушали. Я ей про вас рассказала, про Австрию. А она и говорит: «Увидишь ты своих сестер. Нескоро, но увидишь. И не гневи Бога, Вера, не ропщи. Судьба у тебя такая». Ну, что ж, судьба, так судьба. Значит, суждено было кому-то из нас это все пережить – так уж лучше мне, а не моим сестренкам.

Страшные были годы, - вздохнула Ася. - Как ты только их выдержала?

Выдержала, – ответила Вера. – Не умирать же было. Да и люди помогали. Я, как из лагеря вернулась, не смогла в Лебедине прописаться. Помыкалась, помыкалась, да и вернулась в Межерич. Жила у Катерины.

У разлучницы? – ахнула Надя.

У нее. Она меня и приютила, и на работу помогла устроиться. Я у нее долго жила – пока Мирона своего не встретила, с ним уже и в Лебедин перебралась. Да и времена изменились, полегче стало. А когда Володька родился, мы Катерину к себе забрали. Он ее бабушкой называл. Здесь она и умерла у меня на руках.

Вера, ты что – простила ее? - не поверила Надя.

А за что ее было прощать?

Ну как же, а мама – забыла?

Не забыла. Ничего я не забыла. И как она за маминой могилкой ухаживала, и как ездила на Север искать могилу отца - все помню.

Нет. Но искала.

А почему ты нам ничего о ней не писала? - удивилась Ася.

Катерина не хотела. Боялась, что вы ее не простите. Ладно, девочки, что мы все о печальном? Радость ведь у нас какая – встретились, наконец! Наденька, спела бы ты нам, что ли. Не забыла еще наших песен?

Не забыла, – засмеялась Надя. – Редко только теперь пою. Как Вальтер умер, так и не поется. Ну, попробую...

Дивлюсь я на небо та й думку гадаю, чому я не сокiл, чому не лiтаю?
Чому менi, Боже, Ти крилець не дав? – Я б землю покiнув и в небо злiтав...

В воскресенье Володя повез сестер в Межирич.
Мало что осталось от их родного села: разве что Замковая гора, Панский дом да Успенская Церковь с колокольней. И старое кладбище, где лежали рядом в одинаковых скромных могилах две женщины, которых видел в своих кувшинах их отец.

В последний вечер перед отлетом сестер Вера снова потушила потравку, напекла млинцов и накрыла стол в летней кухне.

И как у тебя такие пышные млинци получаются? – спросила Надя. – Я сколько ни стараюсь – ничего похожего.

А ты где молоко берешь? В магазине? – улыбнулась Вера. – А для млинцов нужно свое молочко. Я его теперь у соседки беру – свою-то корову продать пришлось.

Почему? С кормами плохо?

И с кормами. У нас ведь, как горлопаны к власти пришли, жизнь тоже не сахар.

Какие горлопаны? – удивилась Ася. – У вас же теперь Ющенко!

Я ж и говорю: горлопаны. А он из них – самый главный.

Ну, не знаю... – пожала Ася плечами. – У нас в Канаде все только радовались, когда его выбрали.

Это у вас, - отрезала Вера. - Не вам здесь жить

А что нам с ее красоты? – возмутилась Вера. – Кого угодно спроси: тюрьма по ней плачет!

А кто же у вас хороший? – Не могла скрыть своего раздражения Ася. – Уж не бандит ли этот, который сидел?

Я тоже сидела, - поджала Вера губы. – Выходит, и я – бандитка?

Никто не ответил. Есть не хотелось; да и остыли уже потравка и пышные млинци.

Утром Володя отвез Надю и Асю в аэропорт. У Веры поднялось давление, и она провожать сестер не поехала. За все триста двадцать пять долгих километров, что лежат между Лебедином и Борисполем, никто не проронил ни слова. «До свидания, - сказал им на прощание Володя. – Счастливо добраться!»

Первой улетела Надя.
Ася ждала своего рейса еще почти четыре часа. Как же так? Прожить долгую жизнь и ничего не понять? Забыть голодомор? Как можно быть такими непатриотичными? Недалекие у нее все-таки сестры...

Через шесть лет она получила письмо с Украины.

«Тетя Ася, - писал племянник. – Не могли бы вы выслать нам две тысячи долларов? Витька, мой сын, хочет купить дом, уже присмотрел – недорогой и нестарый, но денег не хватает, а помочь некому...»

Вера? А ей даже не сообщили. Не сочли нужным. Как чужой. И ни одного письма или звонка с тех пор, как она вернулась из Украины. Да и она не писала, не звонила. Рука сама потянулась к старому Евангелию, лежавшему на столе. Глаза выхватили строчку: «Отделить зерна от плевел». При чем здесь это? Эх, нет Михаила, некому объяснить.

Интересно, а Наде сообщили? Ася подошла к телефону и стала медленно набирать почти забытый номер. 011 – если звонишь за океан. 43 - это Австрия. Теперь код города, номер... Трубку долго никто не брал. Наконец, ответили.

Надя? - закричала она. – Ты ничего не знаешь о Вере?

Ася медленно повесила трубку и вернулась на кухню.
Достала с полки муку, развела молоком, замесила тесто и напекла млинцов («Да разве у вас млинци? Для них нужно свое молочко, не магазинное»); вскипятила чай и выжала в него целый лимон («Аська! Смотри, что я тебе принесла!» «А не боишься?» «Боюсь»); вздохнула, что нет свиных ребрышек: придется вместо потравки нарезать колбасу; достала початую бутылку виски и села поминать сестер.

Как же так?
Их не разлучили ни голод тридцатых, ни война, ни страшные годы репрессий («Пусть это буду я, а не мои сестренки»); ни расстояния («В полэкватора, я считала»)
А что же их разлучило?

«Отделить зерна от плевел».
Господи! Да ведь это их любовь друг к другу – зерна, а плевелы... Да какая разница, кто из чужих, рвущихся к власти людей, возьмет ее? И почему ни одна из них не уступила? Не смогла уступить. Или не захотела.

Уже стемнело. Ася включила свет и поставила Надину кассету.

Ave Maria
Gratia plena
Dominus tecum
Вenedicta tu
in mulieribus...

И только тогда пришли слезы.

Отделить зерна от плевел

Из Библии. В Новом Завете (Евангелие от Матфея, гл. 13, ст. 24-30) рассказывается, как некий человек посеял на своем поле хорошие семена пшеницы, а его враг на том же поле разбросал ночью и семена сорняков. Когда поле зазеленело, рабы сказали, что вместе с пшеницей взошли и плевелы - сорняки, и предложили выдернуть их. Хозяин решил иначе: «Но он сказал: нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы; оставьте вместе расти то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою».

«Плевелы» в переводе со старославянского «сорняки».

Иносказательно: отделить хорошее от дурного, вредное от полезного.

• - кого-что от кого-чего. Отделить желток от белка. Отделить хорошее зерно от плохого. Отделить правду от лжи. Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти вперед. На перекрестке колонна военных грузовиков.....

  Управление в русском языке

• - ся ▲ превратиться во, отдельный, объект от... . отделять, -ся - делать, -ся отдельным от кого-л. отъединять, -ся. отсоединять. отграничивать, -ся. отгораживать, -ся. отмежевываться. обособлять...

  Идеографический словарь русского языка

• - отделю/, -де/лишь,...

  Орфографический словарь русского языка

• - отдели́ть I сов. перех. см. отделять I II сов. перех...

  Толковый словарь Ефремовой

• - отдели́ть глаг., св., употр. сравн...

  Толковый словарь Дмитриева

• - отдел"ить, -ел"ю, -"...

  Русский орфографический словарь

• - ОТДЕЛЯТЬ ЗЛАКИ ОТ ПЛЕВЕЛ. ОТДЕЛИТЬ ЗЛАКИ ОТ ПЛЕВЕЛ. Книжн. Отделять полезное от вредного...

  Фразеологический словарь русского литературного языка

• - Из Библии. Евангелие от Матфея: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы...

  Словарь крылатых слов и выражений

• - См....
• - См. СЧАСТЬЕ -...

  В.И. Даль. Пословицы русского народа

• - Книжн. Разделять полезное и вредное. Ф 2, 25...
• - Книжн. Отделять вредное от полезного, хорошее от плохого. /i> Восходит к Евангелию. БМС 1998, 450; Ф 2, 30; Мокиенко 1989, 184...

  Большой словарь русских поговорок

• - C/A гл см. _Приложение II отделю́ отде́лишь отде́лят отделённый A/B пр; 246 иск, 254 см. _Приложение II отделён отделена́ отделено́ отделены́ Когда я уйду, Я оставлю мой голос На черном кружке...
• - Á сущ...

  Словарь ударений русского языка

• - ...

  Формы слова

• - См....

  Словарь синонимов

"Отделить зерна от плевел" в книгах

Как отделить овец от козлищ

Из книги Искусство коммуникации в сетевом маркетинге автора Пиз Алан

Как отделить овец от козлищ Искренность и глубина ответов клиента на Пять Золотых Вопросов покажут вам, насколько мотивированным он окажется в бизнесе. Если ответы клиента уклончивы, случайны и неубедительны, то теперь уже вам придется задуматься, а подходит ли он для

Как 10% отделяют зерна от плевел

Из книги Краудсорсинг: Коллективный разум как инструмент развития бизнеса автора Хау Джефф

Как 10% отделяют зерна от плевел Все, что вы захотите узнать о краудсорсинге, можно найти в вечерних передачах по вторникам и средам на телеканале Fox. Именно тогда показывают телешоу «Американский идол» (American Idol), невероятно популярный конкурс исполнителей. На сцене

Глава 22. Об умении отделять зерна от плевел, или Чем отличается стратегия от тактики

Из книги Практическое пособие по охоте за счастьем автора Ильин Андрей

Глава 22. Об умении отделять зерна от плевел, или Чем отличается стратегия от тактики Масштабами отличается. Как если, допустим, сидеть по уши в окопе или находиться в НП на холме со стереотрубой.Непонятно?Тогда обратимся к словарям, которые определяют стратегию как

Плевел

Из книги Энциклопедический словарь (П) автора Брокгауз Ф. А.

Плевел Плевел (Lolium L.) – родовое название растений из сем. злаков (Gramineae), группы ячменных (Hordeae). Это однолетние или многолетние травы, растущие густыми дерновинами или по одиночке; колосья у них верхушечные, сплюснутые и иногда довольно длинные. На выступах простого,

Плевел

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ПЛ) автора БСЭ

Из книги Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) автора Дума Государственная

Из книги Кодекс РФ об административных правонарушениях автора Законы РФ

Статья 7. 18. Нарушение правил хранения, закупки или рационального использования зерна и продуктов его переработки, правил производства продуктов переработки зерна Нарушение правил хранения, закупки или рационального использования зерна и продуктов его переработки, а

Из книги Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Текст с изменениями и дополнениями на 1 ноября 2009 г. автора Автор неизвестен

Статья 7.18. Нарушение правил хранения, закупки или рационального использования зерна и продуктов его переработки, правил производства продуктов переработки зерна Нарушение правил хранения, закупки или рационального использования зерна и продуктов его переработки, а

автора Автор неизвестен

Глава III. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ ГРАЖДАН И ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПО ЗАКУПКЕ, ХРАНЕНИЮ И РЕАЛИЗАЦИИ ЗЕРНА И ПРОДУКТОВ ЕГО ПЕРЕРАБОТКИ, А ТАКЖЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПО ПРОИЗВОДСТВУ ПРОДУКТОВ ПЕРЕРАБОТКИ ЗЕРНА СТАТЬЯ 11. Права граждан и юридических лиц в области

Из книги Правовые основы судебной медицины и судебной психиатрии в Российской Федерации: Сборник нормативных правовых актов автора Автор неизвестен

СТАТЬЯ 12. Обязанности граждан и юридических лиц, осуществляющих деятельность по закупке, хранению и реализации зерна и продуктов его переработки, а также деятельность по производству продуктов переработки зерна Граждане и юридические лица, осуществляющие деятельность

КАК ОТДЕЛИТЬ БЕЛОК ОТ ЖЕЛТКА

Из книги Все об обычных яйцах автора Дубровин Иван

КАК ОТДЕЛИТЬ БЕЛОК ОТ ЖЕЛТКА Легко отделить желток от белка, если яйцо холодное.Если вы хотите отделить белок, не нарушив целостность желтка, осторожно разбейте яйцо и вылейте его в бумажную воронку с маленькой дырочкой на конце, поместив ее в стакан. Белок постепенно

Как отделить истинное от иного

Из книги Достигатор на халяву автора Курамшина Алиса

Как отделить истинное от иного Очень важно уметь отделять свои истинные желания от остальных. Иногда человек что-то хочет, но не принимает своего желания, отрицает его в душе. Например, у солидного мужчины возникает желание пойти попрыгать по лужам, но он думает: «Нет, я

Как отделить вербальное от невербального

Из книги Все способы раскусить лжеца [Тайные методы ЦРУ, которые применяются на допросах и при расследованиях] автора Крам Дэн

Как отделить вербальное от невербального Я понимаю, что пока все это кажется сложным и запутанным, а может быть, даже страшным. Но со временем вы натренируетесь, а натренировавшись, лучше научитесь распознавать и вербальные, и невербальные признаки обмана.Пока что для вас

Отделяем зерна от плевел, или Что взять в дорогу

Из книги Как за 50 евро слетать в Европу [Готовые решения для экономных путешественников] автора Бородин Андрей

Отделяем зерна от плевел, или Что взять в дорогу Как показывает практика, в дороге можно обойтись практически без всего. Примерно третья часть вещей, которые новички кладут в свой рюкзак, оказывается затем невостребованной. Зато его вес в таком случае заметно

62. Отделить от себя

Из книги Автоматический уничтожитель иллюзий, или 150 идей для умных и критичных автора Минаева Екатерина Валерьевна

62. Отделить от себя Чрезвычайно полезно научиться отделять все программы от себя, то есть видеть свой ум со стороны, как нечто отдельное. К тому же это интересный чувственный опыт - то, что ты считал своей неотъемлемой частью, вдруг раз - и уже болтается неподалеку. Можно