Холодный мелкий дождь начала осени монотонно барабанил по мутной пластине горного хрусталя, вставленной в окно вместо обычного бычьего пузыря. Само по себе хрустальное стекло в княжестве Рось – вещь, безусловно, дорогая, но моему наставнику не впервой выбивать себе за работу у инородцев такие предметы обихода. Стекло, к примеру, было привезено лет восемь назад из Гномьего Кряжа в уплату за устранение пещерных духов. Тогда мой наставник впервые взял меня с собой, чтобы я «поднабралась жизненного опыта». Ох, набралась, нет слов – месяц темноты боялась.

Дождь усилился, и я неохотно отлипла от окна, дабы подкинуть дров в печь – несмотря на то, что сейчас на дворе всего лишь первая декада рюина, поутру в лесу уже стоит густой ледяной туман, а вчера вечером иней впервые коснулся еще зеленых деревьев. Я поежилась, плотнее закутываясь в короткий плащ эльфийских охотников, и, подкинув дров в печку, с нетерпением стала ждать, когда же сырые поленья соизволят разгореться.

Пламя шипело и потрескивало, но от сырых дров тепла не было почти никакого – если так пойдет дальше, то к утру я задубею. Тяжело вздохнув, я сложила пальцы щепотью и, скороговоркой пробормотав заклинание, метнула небольшой пульсар огня в печь. Результат превзошел все ожидания – дрова едва в щепки не разлетелись, а в печи загудело пламя под стать кузнечному горну. Я шарахнулась на пол, приглаживая короткие волосы, которые от столь резкой смены температуры сразу же закудрявились и встали торчком во все стороны. Проклиная все на свете, я неторопливо отошла от печки и уселась на лавку, стягивая с ног короткие, но на диво удобные дриадские полусапожки с острыми носами. Как меня уверяла продававшая их рыжеволосая дриада, в этих сапогах можно абсолютно бесшумно пройтись по ковру сухих листьев, да так, что меня даже эльф не услышит. К тому же в этих сапогах можно совершить прогулку по болоту, ни разу не провалившись в вязкую жижу, а также по снежным сугробам. Я с умным видом покивала головой, внутренне сомневаясь, что я когда-нибудь попрусь по снегу в легких осенних полусапожках, но запрашиваемые полгривны серебром все-таки уплатила. Как оказалось – не зря. Я действительно могла ходить в этих сапогах по лесу совершенно бесшумно, лесная нечисть не слышала моего приближения до тех пор, пока я не оказывалась на расстоянии вытянутой руки – таким образом я уже едва не довела до разрыва сердца моего знакомого лешего, когда подошла к нему с просьбой помочь поскорее добраться до дома…

Я с легким вздохом поставила полусапожки поближе к печи, впрочем, недостаточно близко, чтобы заползшая в огонь малая саламандра смогла ими полакомиться. Огненная ящерка длиной чуть меньше ладони алчно облизнулась, глядя на мои сапоги, но я выразительно показала ей кулак, и ящерка неохотно затерялась среди пламенеющих дров. Все правильно – не тот у нее уровень, чтобы с лесной ведуньей связываться. Это крестьян напугать можно, но не меня – Еванику Соловьеву, ученицу и воспитанницу лучшего волхва во всем Росском княжестве Лексея Вестникова! Мой наставник и в самом деле один из лучших волхвов Роси, недаром за полторы сотни лет жизни изъездил вдоль и поперек все княжество, а заодно и прилегающие государства. Столько, сколько знает он, не знает, пожалуй, никто из людей. Да что там люди! Он ежегодно в Серебряный Лес к эльфам ездит – рассказывать «великим и всезнающим» о жизни гномов и пещерных обитателей Гномьего Кряжа…

Я раздраженно завозилась с медной застежкой плаща, изображавшей птицу, развернувшую крылья. Застежка выглядела дешевой безделушкой, на самом же деле это был довольно мощный амулет, отводящий злые чары. Нет, будучи ведуньей, я любую порчу отведу самостоятельно, застежка же служит своего рода индикатором. А то мало ли что?

Наконец застежка расстегнулась, я сняла промокший плащ и бросила на спинку стула. Вообще-то на него не позарится даже вконец опустившийся грабитель, так как выглядит он как побитая молью темно-зеленая тряпка длиной чуть ниже колена, на которую в неимоверном количестве нашиты маленькие тряпочки зеленого и коричневого цвета. Зачем, спрашивается? А я вот посмотрю на того, кто сумеет разглядеть в листве разумное существо, закутанное в такую «тряпочку». Фиг найдете. Разве что с вами будет эльф, который такую штуку раскусит моментально…

«Создавая себе фантастический мир,
мы ближе к истине, чем пребывая
в доступной нашим ощущениям реальности».
М. Метерлинк «Эссе о бессмертии»

В начале прошлого столетия любители изящной словесности и пытливые искатели альтернативы духовной скудости обыденной жизни обогащали себя в том числе и в щедрых россыпях непревзойденных произведений замечательного драматурга, писателя и поэта Мориса Метерлинка. В моем книжном шкафу сохранились четыре томика прижизненного дореволюционного издания этого знаменитого писателя, которому по праву давали прозвище Счастливый.

Прошло сто лет. Что изменилось в нашем понимании ценностей человеческой жизни?

«Быть мудрым, – говорил Метерлинк, – значит прежде всего научиться быть счастливым». Некоторые его трактаты без обиняков называли руководством к счастливой жизни. «Нет никакого счастья в самом счастье, если оно не помогает нам думать о чем-нибудь другом и понять в некотором роде мистическую радость, которую испытывает вселенная потому, что она существует».

Морис Метерлинк родился 29 августа 1862 года в зажиточной буржуазной семье. Отец его был богатым нотариусом, мать – дочь не менее богатого юриста. Мальчику изначально была уготовлена родительская стезя: поднатореть в юриспруденции и своей жизнью укрепить семейное богатство, родительский капитал. Понятные, с точки зрения здравого смысла и векового жизненного опыта, житейские ориентиры. Остальное, что недостает в скрупулезном сколачивании денег и расширении деловых связей, добавит духовный опыт официальной религии.

Морис окончил иезуитский колледж, иными словами получил религиозное образование. По настоянию родителей поступил в университет в родном городе Гент (Бельгия). В 1885 году он окончил юридический факультет и получил право заниматься адвокатской практикой. Учитывая протекцию родственников, их развитые связи, достойное положение, ему бы не составило большого труда стать не менее успешным юристом, что несомненно – более богатым, влиятельным, могущественным. Однако, хрупкая фантазия об ином высшем счастье (не материальном), смутное ощущение великого таинства жизни, недоступного материальным глазам, срывала его с удобоваримого и понятного буржуйского уклада жизни и бросала к неведомым высотам, чьи вершины скрывались в пугающем мраке.

В 1888 выходит в свет первый поэтический сборник, изданный за счет семейных средств, никем особо не замеченный. Но вот, годом спустя, пьеса «Принцесса Мален» с одной стороны – неожиданно, с другой – вполне объяснимо и закономерно, получает высокую оценку влиятельного французского писателя и критика Октава Мирбо. Вот цитата из той судьбоносной рецензии: «Я не знаю, откуда Метерлинк и кто он…. Я знаю лишь, что не знаю человека более неизвестного, чем он. Знаю также, что он создал шедевр… удивительный, чистый, вечный шедевр. Одно слово, Метерлинк подарил нам гениальное произведение наших дней, чрезвычайно чудный и вместе с тем наивный, не ниже своими добрыми качествами,… чем все, что есть прекрасного у Шекспира. Произведение это называется “Принцесса Мален”.

Хотя тягаться с Шекспиром явно и не предполагалось, – Метерлинк скажет совершенно новое слово в драматургии и, может быть, этот скрытый гениальный потенциал и уловил Мирбо. Потому что “Принцесса Мален” есть всего лишь проба сил: своеобразная обработка немецкой сказки с усложняющими элементами шекспировского “Гамлета”. Главное, этот отзыв послужил отправной точкой, кардинально поменявшей жизнь автора: он расстается с юриспруденцией и целиком отдается литературе.

Далее выходят странные одноактные пьесы: «Непрошеная», «Слепые», «Семь принцесс» – как исходная позиция взыскательного человека, который с бесценным даром жизни замирает у закрытых таинственных дверей. Герой ищут и не находят счастье.

«Непрошеная» – ждем в бездействии и неведении чудо подлинной жизни, в то время как оно умирает, так и не родившись

«Слепые» – метафора довлеющей смерти выражена в группе слепых, потерявшихся в темном неведомом лесу; здесь снова неведение, тщета, неспособность выйти из отупляющих традиций повседневной жизни, в которой бездна мелких удовольствий и наслаждений, но нет основного – чарующей сопричастности с Высшими силами, которые окружают и пронизывают купель земного человечества.

«Семь принцесс» – судьбой определено принцу пробудить от смертельной развязки сна (по нынешним понятиям пробуждение накладывается на сон, и вот какое это пробуждение: истощающее жизненные силы? приносящее жизненные силы?) семь принцесс. Принц, ни на мгновение не опоздав, спасает всех, кроме возлюбленной. Почему?… Над нами довлеет рок… Чем пробить стену, за которой море незримой радости, открывающей глаза и вносящей смысл в каждое наше помышление, движение? Те знания, которые нужны не менее чем воздух, которым дышим, приходят слишком поздно, на исходе жизненных сил, когда наша душа уже давно задохнулась в клоаке пороков, и лишь временами посещает увядающее тело.

Следующая знаковая драма – «Пелеас и Мелисанда». По внешним признакам это история страсти, преступившей гражданские законы, отринувшей бремя условностей вкупе с принятой в реале традицией жить. Однако, в символическом замысле – это драма подлинных влюбленных, которые в поисках воплощения подлинной любви, в поисках совершенства (животрепещущее социальное творчество… с надрывом, с хрипом загнанных коней) – уничтожают себя. История любви с первого взгляда, когда происходит внезапный, дополняющий друг друга, обмен невыразимыми обычными словами, тайнами жизни и смерти – они в ловушке Вечности, оставаясь на несовершенной земле.

Между тем, Морис встречает прекрасную женщину: волевую образованную леди, певицу и актрису. На двадцать три года она станет его спутницей, земным ангелом-хранителем, секретарем и импресарио. Супруги переезжают в Париж и с головой уходят в высшую театральную жизнь. В это время Метерлинк пишет метафизические эссе и трактаты, которые в последствии составили сборники: «Сокровище смиренных», «Мудрость и судьба». Третий трактат «Жизнь пчел» стоит особняком – им открывается новая ветвь в творчестве драматурга-новатора: поиск аналогий запутанных человеческих проблем в идеальной жизни животных и растений (совокупно – в природе без человеческого эго).

Ум писателя (проводника в мире неведомого), просветленный метафизическими изысканиями, уравновешенная семейная жизнь вносит коррективы в духовные изыскания. В пьеса «Монна Ванна» поднимается тема протеста человека против всевластия рока, судьбы. Уже есть наработки, вошедшие в эссе, которые спасительными маяками ориентирует путь в неведомом…

В трактате «Мудрость и судьба» есть высказывания, поясняющие самого автора: «Необходимо было бы, чтобы от времени до времени кто-нибудь, особенно благоприятствуемый судьбой, награжденный счастьем блистательным, возбуждающим зависть, свехчеловеческим, пришел и просто объявил нам: Я получил всё то, что вы призываете в желаниях каждый день. Я обладаю богатством, здоровьем, молодостью, славой, могуществом и любовью. Теперь я могу назвать себя счастливым, но не из-за даров, которыми судьба меня одарила, а потому, что эти блага научили меня смотреть поверх счастья». Уместно добавить, если одним блага и качества, что именуется житейским счастьем, пришли как дар, и у них достаточно было мудрости не принять такое счастье за чистую монету, то зачем же другим, которых судьба не искушает ни богатством, ни славой, ни могуществом, тратить драгоценное время и силы, чтобы добиться и богатства, и славы, и могущества… Сразу вперед за Синей Птицей!

Пьеса «Синяя Птица» имела в царской России огромный успех, как и во всем мире. И до сих пор не сходит со сцены.

По замыслу Метерлинка Синяя Птица – это символ счастья, которое люди ищут повсюду в дальних странах и далеких землях, в прошлом и будущем, призывая темные и светлые силы, не замечая, что это счастье находится рядом с ними, под их рукой, в их собственном доме, что на самом деле счастья искать не надо – его надо уметь увидеть, потому что оно везде и повсюду как солнечный свет.

Знакомство неискушенного читателя с первоисточником – пьесой «Синяя Птица» – приводит к известному замешательству: сто страниц убористого текста, множество необычных героев (68, из ни 12 коллективных!), непривычная художественная форма, требующая специальных знаний (ведь пьесы не читают, а смотрят, предпочтительнее с экрана). Однако, чтение оригинала избавляет от ряда навязанных мнений, интерпретаций и дает возможность соприкоснуться с миром автора из рук в руки.

Особенность построения пьесы, что такое феерия, экспозиция, завязка, перипетия, ремарка, монолог, диалог – ликбез займет пятнадцать минут. А дальше… дальше погружение в фантастический, и вместе с тем реальный, мир искателей счастья.

Итак, дети как символ чистоты и непорочности, из простой трудовой семьи в ночь перед Рождеством внезапно просыпаются, разбуженные шумом веселья из дома богатых, что напротив. У самих бедняков радостей – кот наплакал. Вдруг появляется фея, похожая на русскую Бабу-Ягу, и велит детям отправиться на поиски счастья. «Надо быть смелым, чтобы увидеть скрытое» – раздраженно напутствует она и даёт магические предметы, которые позволяют увидеть то самое скрытое, уж коли не развит магический взор. Нет способностьи видеть, но не смотреть. Задействовав магическую силу (надев волшебную зеленую шапочка и повернув чудесный алмаз) маленький герой словно попадает в другой мир: все предметы, обстановка хижины, огонь, вода, кошка, собака – оживают. У них у всех есть душа, отдаленно напоминающая материальную форму: огонь – стремительный атлет в красном трико; вода – гибкая девушка с распущенными струящимися волосами; сахар – слащавый типчик в экстравагантной одежде; пламя лампы – лучезарная бесподобная красавица в прозрачной сверкающей тунике и т.д. А души людей совершенно отличаются от внешнего облика. Так неприятная дряхлая колдунья становится красивой и милой феей.

Дети в сопровождении избранных Душ отправляются в путешествие по сказочным мирам. Их, оказывается много: Страна Воспоминаний, Дворец Ночи, Лес, Кладбище, Сады Блаженств, Царство Будущего – и в каждом необычный отряд сказочных существ во главе с двумя мальчиками как будто бы находит Синюю Птицу или подобие ей, некоторую альтернативу счастья, интерпретацию, собственное толкование – всё это легко принять за истину, если бы не Душа Света, скрывающая свое лицо за сияющим одеянием, и весьма компетентно резюмируя тот или иной вариант счастья. Она многое знает, и ведет, подсказывает. От прямого ответа уклоняется. На просьбу открыться полностью, показать лицо – плотнее закутывается в солнечные одежды.

В Стране Воспоминаний счастьем оказываются воспоминания о дорогом и близком сердцу, о радостных мгновениях.

Во Дворце Ночи, пропитанном многоликим Злом, порой неотличимым от добра, – мечты.

В Лесу – в жизни на природе, вдали от вечно суетной цивилизации.

На Кладбище – в смерти, несущей благостное спокойствие, избавляя от бремени земных забот, тягот и лишений.

В Садах Блаженства – в удовольствия, наслаждениях.

В Царстве Будущего – в будущем, которое решит все проблемы и гармонизирует земную жизнь с великим таинством вечной жизни.

Побывав во всех сказочных мирах, дети получают важнейший жизненный урок, который не преподаст ни одна реальная школа. Во-первых сама задача поймать и посадить в клетку Синюю Птицу, символизирующую полное счастье переходит в понимание, что такое счастье и как его достичь, и как отличить подлинное от фальшивого. Во-вторых, встреча с Духами Тьмы и противостояние им убедительно показывает, что ужасы преодолимы. Череда Блаженства выказывает иллюзорность и губительные последствия. Встреча с Несчастьями укрепляет силы и убеждает, что укрощению они поддаются.

Кроме ценнейшего жизненного урока дети познают высшею истину: «Нет ни смерти, ни забвения, в безграничном океане бытия прошлое, настоящее, будущее связаны тысячами нитей. Законом, по которому должна строиться жизнь в мире, является бескорыстие». Лишь только поменяв установку в своем внутреннем мире (сделав перезагрузку) на бескорыстие, и обретается залог счастья.

Таким образом очищенное (равно незамутненное детское) и расширенное сознание, которое возвращает человеку угасшее зрение (чтобы смотреть и видеть) и становится основой для победы над Роком, над растущим, подобно раковой опухоли, многоликим Злом.

Дети совершили сказочное путешествие как бы во сне. Мать пришедшая их будить, в недоумении слушает рассказ мальчиков об этом чудесном походе. Посылает отца за доктором. Но тут входит соседка, вдруг показавшаяся очень похожей на ту самую фею, что отправила мальчиков за Синей Птицей. Она говорит, что внучка у неё очень больна: нервы… Мать уговаривает сына подарить ручную горлицу, которая вдруг становится очень похожей на Синею Птицу. Мальчик отдает клетку с птицей и, – неожиданно! – новыми глазами видит обстановку дома, и в нем растет необыкновенно радостное ощущение.

Раздается стук и снова входит соседка-старушка, очень похожая на фею, и чрезвычайно красивая девочка с горлицей, прижатой к груди, очень похожая на Душу Света, а горлица – именно та Синяя Птица, за которой ходили за тридевять земель. Девочка сияет – она выздоровела! Мальчик пробует объяснить ей, как ухаживать за горлицей, но Птица улетает… Чудесная внучка плачет – юный герой обещает ей поймать Птицу...

С помощью волшебной зеленой шапочки с магическим алмазом, героям открылся другой мир, совершенно отличный от реального, и с помощью жеста альтруизма также открылось подлинное зрение на мир, как оказалось, – одухотворенным и преисполненным тайн, где все и вся в неразрывной связи и в ответе друг задруга, в ответе за предков и за потомков.

«Метерлинк, – отмечал Александр Блок в свое время и ставшее безвременным, как любое подлинное слово и действие, – дает в пьесе оптимистичную картину будущего: те дети, которые ожидают в Царстве Будущего своего рождения, вскоре принесут на землю прекрасные машины, цветы и плоды, победят болезни, несправедливость и даже саму смерть. Однако и перед теми, которые живут на земле, появилось очень важное задание: Тильтиль и Митиль должны найти Синюю птицу – птицу счастья – и принести его на землю. Для этого они познают мир. Но этот мир и души, которые населяют его, - внутри самих людей. Действие пьесы начинается и завершается в родном доме детей. Путешествие внутрь себя происходило во сне, но, проснувшись, Тильтиль и Митиль не забывают всего, что с ними случилось, и теперь по-новому смотрят на окружающий мир: как предусматривала Душа Света, их взгляд на вещи изменился, и теперь им кажется, что лишь они проснулись, а остальные люди – спят, не видя всю красоту и благодать мира».

Ладно бы спали, а то и наполняют жизнь ужасами и пороками, недоразумениями, недомыслием, преподносимыми как новой закон жизни. Жизни, поедающей саму себя, в преддверии библейского Апокалипсиса, который уже не представляется вековой притчей.

Не потому ли, что ищут иллюзорное счастье, которого нет, вместо того, чтобы посмотреть вглубь себя: найти, развить и опереться на бескорыстные жизненные ценности, которые и приведут к берегу великой Вечности, сопровождая весь этот путь немыслимым восторженным ощущением счастья жить в соответствии и по правилам высшей правды.

Краткое содержание «Синей Птицы» рассказывает нам об удивительной истории, которая начинается в канун Рождества. Двое детей, Митиль и Тильтиль, уже сладко спавшие в своих кроватках, просыпаются от звуков музыки, что доносятся из дома напротив. У богатых соседей в самом разгаре празднество. Вдруг в дверь стучат, и на пороге возникает старушка в платье зелёного цвета и красном чепце. Старушка стоит, опираясь на палку, она горбата, прихрамывает. Вдобавок у неё есть только один глаз, а нос похож на зловещий крюк. Она обращается к детям и призывает их отправиться искать Синюю Птицу. Берилюне не нравится, что юные герои не видят очевидного. «Нужно быть смелым, чтобы видеть скрытое», - говорит старушка и вручает Тильтилю зелёную шапочку, украшенную алмазом. По её словам, повернув алмаз, владелец шапки сможет видеть «душу вещей».

Увидеть мир другими глазами - это просто

Тильтиль следует её указаниям и поворачивает камень. И вмиг глазам мальчика открывается удивительная картина: дряхлая колдунья на глазах превращается в волшебную принцессу, а бедная обстановка хижины оживает. Продолжаем краткое содержание «Синей Птицы». В действо включаются новые персонажи. Это - души Часов, Караваев. Пламя обращается в быстро двигающегося человека, облаченного в красное трико. Кошка и Пёс также приобретают человеческое обличье, хотя на них остаются маски кота и бульдога. Пёс чрезвычайно радуется тому, что, наконец, может облачить свои чувства в словесную форму и с радостными криками «Моё маленькое божество!» скачет вокруг Тильтиля. Кошка, сохраняя свою грациозность, протягивает руку Митиль. Из крана сверкающим потоком начинает бить вода, и в потоках жидкости возникает фигура девушки с распущенными волосами в будто бы струящемся одеянии. Она практически в тот же миг вступает в схватку с Огнём, ведь это - Душа Воды. Появляются и другие Души - Молока, Сахара, Света, Хлеба. Однако этот удивительный момент прерывается стуком в дверь. Испугавшись, Тильтиль очень быстро поворачивает алмаз на шапке обратно. Фея вновь предстаёт перед детьми в облике немощной старушки, стены хижины меркнут, однако Души не успевают вновь возвратиться в Молчание. Фея наущает их сопровождать детей во время поисков Синей Птицы. Кроме Души Света и Пса, тем не менее, идти никто не хочет. Фея идёт на хитрость и обещает подыскать для всех подходящие наряды, после чего уводит всех через окно. Мать и отец семейства Тилей отворяют дверь и видят лишь мирно спящих в своих кроватках малышей.

Куда привело путешествие Митиль и Тильтиля?

Далее краткое содержание «Синей Птицы» повествует о том, как дети оказываются во дворце феи Берилюны. Души предметов и животных уже переоделись в нарядные сказочные костюмы, и начали составлять заговор против детей. За главную на этом собрании - Кошка. Она говорит о том, что поработили души, и, отыскав Синюю Птицу, они окончательно завладеют ими. Но появление самой феи в сопровождении Души Света и детей заставляет их замолчать. Чтобы дети немного подкрепились перед дальним странствием, Хлеб отрезает пару ломтей от своего брюха, а Сахар отламывает свои пальчики, которые тут же вырастают вновь.

Первый пункт назначения на пути детей - Страна Воспоминаний. Туда Митиль и Тильтиль отправляются без сопровождения. Брат и сестра гостят у своих покойных дедушки и бабушки, видят своих умерших сестриц и братьев. Здесь они узнают о том, что ушедшие в мир иной будто бы погружены в сон, но пробуждаются, когда близкие вспоминают их. Отобедав со своей семьёй, дети собираются на встречу с Душой Света. Бабушка и дедушка отдают внукам дрозда, который кажется им совершенно синим. Однако как только дети покидают пределы Страны Воспоминаний, птица меняет свой окрас на чёрный.

Но нам этом странствия только начинаются. Краткое содержание «Синей Птицы» рассказывает о событиях, происходящих во Дворце Ночи, куда первой добирается Кошка. Она предостерегает хозяйку о том, что к ней направляются Тильтиль и Митиль. Однако Ночь не властна запретить человеку познавать её тайны, а потому ей и Кошке остаётся лишь надеяться, что детям не удастся поймать настоящую Синюю Птицу. Когда брат, сестра, а также Сахар, Хлеб и Пёс появляются во дворце, Ночь долгое время пытается запутать их, чтобы не давать ключи, отпирающие любые двери в здании. Но Тильтиль, не слушая её, по очереди открывает все двери. Болезни, насморк, войны скрываются за первыми тремя. За четвёртой дверью Тильтиль обнаруживает излюбленные Ароматы ночи, Светляков, Блуждающие Огоньки, Пение Соловья, Росу. Большую среднюю дверь Ночь настоятельно не рекомендует открывать и убеждает своих гостей, что за ней сокрыты настолько страшные видения, что им даже названия не дали. Все спутники мальчика, кроме Пса, прячутся. Однако Тильтиль перебарывает свой страх. По ту сторону двери открывается волшебный сад ночного света и мечты, где меж планет и звёзд порхают сказочные синие птицы. Мальчик, его сестра и каждый из их спутников ловит по нескольку птиц и выносят их, однако вскоре те погибают - им так и не удалось отыскать ту единственную, что способна выдержать

Продолжаем краткое содержание «Синей Птицы» Метерлинка. Персонажам предстоит побывать ещё в нескольких удивительных местах, где юные герои и их помощники встречаются и с опасными, коварными персонажами, и с теми, кто желает помочь им. Дети успевают побывать и в древнем Лесу, и на кладбище, и в Саду Блаженств.

Особо интересной была их остановка в Лазоревом дворце Царства будущего. Здесь они встречают Лазоревых детей - людей, которые ещё только должны родиться. Каждый из них уже приготовил для мира какой-то свой подарок. У одного это - Машина Счастья, у другого - несколько способов продлить жизнь, у третьего - машина, летающая без помощи крыльев. Здесь Тильтиль и Митиль встречают и своего братика, который только должен появиться на свет.

Возвращение домой

И вот сказка «Синяя Птица», краткое содержание которой вы сейчас читаете, возвращает нас к зелёной изгороди, за которой находится хижина Тилей. Здесь дети прощаются со своими спутниками. Хлеб отдаёт Тильтилю клетку, приготовленную для Синей Птицы, которая так и осталась пустой. А Душа Света говорит о том, что, возможно, Синей Птицы вовсе не существует, либо она меняет свой цвет, когда оказывается взаперти.

Утром, когда мать пришла будить Тильтиля и Митиль, дети начали с упоением рассказывать ей о своём ночном приключении. Это испугало мать, она послала отца за доктором. Однако здесь в доме появляется соседка Берленго, внешне очень напоминающая фею Берилюну. Услышав очередной пересказ путешествия детей, она утверждает, что им пригрезилось что-то, когда они спали под светом луны. Берленго же рассказывает о том, что её внучке нездоровится - девочка не встаёт с постели, а врач списывает всё на нервы. Мать просит Тильтиля отдать больной девочке горлицу, о которой та давно мечтала. Мальчик смотрит на горлицу, и ему кажется, что перед ним - та самая Синяя Птица.

Свой родной дом дети видят совершенно новыми глазами: кошка и пёс, огонь и вода - всё теперь кажется им живым, не таким, как раньше. Вскоре на пороге появляется соседка Берленго в сопровождении необычайно красивой девочки, которая прижимает к груди горлицу. Тильтилю и его сестре девочка кажется похожей на Душу Света. Сам Тильтиль желает объяснить своей новой знакомой, как кормить горлицу, но, воспользовавшись моментом, птица выскальзывает из человеческих рук и улетает прочь. Девочка начинает плакать, а Тильтиль пытается утешить её и обещает, что вскоре найдёт птицу.

Так заканчивается краткое содержание. «Синяя Птица» (Метерлинк - автор, которому удалось написать произведение, заставляющее по-новому взглянуть на окружающий мир) - непременно понравится и взрослым, и детям.

Мир помнит Метерлинка прежде всего как автора детской сказочной феерии «Синяя птица», уже более ста лет триумфально идущей на сценах мира. Пьеса была впервые поставлена Московским художественным театром; эта постановка стала одним из знаковых событий века. История её создания удивительна и невероятна...

Театр и драматург

Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в чёрном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся.
А.С. Пушкин. «Моцарт и Сальери»

Звонок в дверь прервал работу Метерлинка. Он вышел. Незнакомец сказал по-французски с русским акцентом: «Вот вам чек...» — и назвал сумму в несколько тысяч франков.

Метерлинк вспоминал: «...Моя пьеса «Синяя птица» исполнена по специальному заказу Московского художественного театра и представляет собой подлинную историю знаменитого театра. Ко мне явился незнакомец и сказал: «Напишите якобы фантастическую пьесу к десятилетнему юбилею Московского художественного театра. Это значит, что вы получите материал по истории нашего театра, воспользуйтесь этим материалом, не удаляясь от фактов действительности, но самые факты облеките в фантастические формы». ...Тильтиля и Митиль я создал из вдохновителей театра: господ Немировичей-Станиславских. Образ простодушной соседки Берленго, превращающейся затем в фею-волшебницу, переделан мною из некоего господина Морозова (меценат Савва Морозов), который и играл всё время роль доброго гения в отношении Xудожественного театра... Таким его и изображаю, изменив только пол. ...Название образовалось так. Очаровательный писатель Чехов дал Xудожественному театру свою пьесу «Чайка». Эта пьеса сделалась душой Xудожественного театра... Словом, я добросовестно старался изобразить историю Xудожественного театра, а как это я сделал — пусть судят другие» («Русское слово», 1908 г., октября 14-го, вторник).

Знал ли об этом тайном заказе Станиславский? Он вспоминал: «Метерлинк доверил нам свою пьесу по рекомендации французов, мне незнакомых». Два года неизданная рукопись «Синей птицы» «была в распоряжении Xудожественного театра, но спектакль показали лишь осенью 1908-го, в дни празднования десятилетия МXТ». Причём Станиславский, восхищаясь сказкой Метерлинка, отказался от стилистики детских феерий, проигнорировал все авторские ремарки и создал на сцене нечто «таинственное, ужасное, прекрасное, непонятное», чем жизнь окружает человека и что увлекало режиссёра в пьесе. Удивительно, но Метерлинк пришёл в восхищение и в письме Станиславскому в ноябре 1910 года написал: «Я знал, что обязан Вам многим, но не предполагал, что обязан всем». Спектакль, правда, он не видел, зато его посмотрела жена драматурга.

Судьба

Морис Полидор Мари Бернар Метерлинк родился в 1862 году, ровно полтора века тому назад. Писатель, драматург и философ, он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе за 1911 год — «за многостороннюю литературную деятельность, и особенно драматические произведения, отличающиеся богатством воображения и поэтической фантазией». От рождения оказался на границе двух миров и культур: в благополучной процветающей семье, во фламандской провинции — в бельгийском городе Генте, в условиях наивно-уютного, старомодно-целомудренного быта, но в непосредственной близости от Франции и Парижа. Родной язык — французский.

По настоянию отца в Париже он изучал право и там увлёкся творчеством поэтов-символистов. Став первопроходцем в области «новой драмы», выдающимся теоретиком и драматургом европейского символистского театра, создал эстетическую теорию и издал её в книге «Сокровища смиренных». В творчестве часто обращался к библейским, сказочным и историческим сюжетам. Известность ему принесли пьеса-сказка «Принцесса Мален»; одноактные пьесы «Непрошеная», «Слепые»; драма «Пелеас и Мелисанда» — «драматургия молчания, намёков и недомолвок», так окрестили её критики.

В 1940-м Метерлинк бежал от германской оккупации в США, вернулся во Францию после войны в 1947-м; скончался в Ницце в 1949-м. Прожил 87 лет! Вот что значат хорошие гены, детство и юность среди полей, лесов и садов в мирной Фландрии.

Пчела, несущая мёд

Цветущий, полнокровный, истый фламандец, внешне он напоминал образы великого сына Фландрии Рубенса, а по характеру — пылкого, остроумного и жизнелюбивого героя легенд его родины Тиля Уленшпигеля, победителя во множестве приключений «забавных, отважных и достославных во Фландрии и иных странах». Мир казался ему цветущим садом, о котором Метерлинк рассказал в книгах о пчёлах, муравьях, термитах и о разуме цветов. В этом всепланетном саду сам Метерлинк жил, словно воспетая им пчела: ему дано было собирать душистый мёд надежд и оправданий, и он до конца исполнил своё назначение. Пчела, несущая мёд, не может выпустить жало. Писатель с сознанием счастья не может порицать и хулить. Его биограф Николай Минский заметил: «Глаза Метерлинка, ослеплённые светлыми видениями грядущего, не замечают мимолётных туч настоящего. Но, может быть, прав поэт: его видения покажутся явью и истиной в будущем».

Многих удивляет появление сложного мыслителя Метерлинка во Фландрии, ведь бельгийский народ, по сложившемуся в Европе мнению, в основном якобы всегда состоял из трудолюбивых и честных материалистов без высших духовных потребностей. Однако Метерлинк, сравнивая жертву Бельгии для спасения цивилизации с величайшими подвигами древности, доказывает, что бельгийцы превзошли всех известных героев: «Бельгийцы знали, что, преграждая дорогу нашествию варваров (война с германскими племенами франков в V веке. — Авт.), они неизбежно приносят в жертву свои очаги, жён и детей. Отказываясь от борьбы, они могли всё выиграть и ничего не терять — кроме чести. История знала отдельных людей, жертвовавших ради чести своею жизнью и жизнью близких. Но чтобы целый народ сознательно принёс себя в жертву ради невидимого блага — этого никогда нигде не было». Мир увидел душу Бельгии, вышедшую из огня испытаний самоотверженной и бесстрашной. Душа бельгийского народа сказалась в гении Метерлинка. Что у народа на уме, то у поэта на языке.

Волшебная шапочка

Более века «Синяя птица» остаётся единственной пьесой в мире, которая глубиной замысла поднимает детей до понимания самых сложных истин, а яркостью формы позволяет взрослым взглянуть на мир детскими глазами. Сколько поколений детей пели: «Мы дружной вереницей идём за Синей птицей»?.. Сказка не знает возраста. Она живёт в вечности. Впрочем, может быть, всё-таки пьеса Метерлинка изначально была написана для взрослых? Дети захватили её позднее и не отпускают поныне.

В этой сказке — мудрость апостола Павла: «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом». Горделивая мудрость, исходящая из человеческого разума, ничтожна. Подлинная «мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна». По-детски, пожалуй... Но так ведь и есть.

Собственно «Синяя птица» есть символ счастья, которое герои ищут повсюду, в прошлом и будущем, в царстве дня и ночи, не замечая, что это счастье — у них дома.

В ночь под Рождество брата и сестру, Тильтиля и Митиль, посещает фея Берилюна. Внучка феи больна, спасти её может только таинственная Синяя птица. Чем же больна девочка? «Ей хочется быть счастливой». Фея отправляет детей на поиски Синей птицы — птицы счастья. В помощь Тильтилю фея даёт волшебную шапочку, которая позволяет видеть невидимое, то, что скрыто от обычных глаз, а доступно только глазам сердца: души Молока, Xлеба, Сахара, Огня, Воды и Света, а также Пса и Кошки. Освобождённые детьми души — символы добра и зла, отваги и трусости, любви и фальши — идут с героями сказки. Одни с радостью приходят детям на помощь, другие (Кошка и Ночь) пытаются помешать...

В поисках счастья

Дети попадают в Страну Воспоминаний, где встречают уже покинувших этот мир. Потом они оказываются во дворце Царицы Ночи, хранительницы всех тайн Природы; в Царстве Будущего, где обитают души тех, кому только предстоит родиться; в Садах Блаженств — пристанище человеческих желаний, от самых низменных до самых возвышенных, и оказывается, что кроме Блаженства Утолённого Тщеславия есть ещё Великая Радость Быть Справедливым и Великая Радость Созерцать Прекрасное.

В Стране Воспоминаний дети узнают: «Мёртвые, о которых помнят, живут так же счастливо, как если бы они не умирали». А во Дворце Ночи перед детьми открываются неразгаданные тайны Природы. Но им-то хочется Счастья, Блаженства! Только... кто бы мог подумать?! В волшебных Садах Блаженства есть вредные Блаженства, от которых надо спасаться: Блаженство быть внезапным, Ничего не знать, Спать больше, чем нужно... Дети учатся видеть и чувствовать другие, прекрасные и добрые Блаженства: Блаженство быть ребёнком, Блаженство быть здоровым, Дышать воздухом, Любить родителей, Блаженство Солнечных Дней, Дождя... А ещё есть Великие Радости: Быть Справедливым, Добрым, Радость думать, Радость Завтрашней Работы и Материнской Любви...

Когда в финале сцены Лазоревого царства МXТ навстречу ещё не родившимся душам из неведомой глубины вдруг раздавался «радостный хор матерей», у зрителей «слёзы сжимали сердце».

Царство Будущего в пьесе — это гимн человеку и Времени, будущим изобретателям, учёным, философам, которые осчастливят человечество, которым ещё только предстоит родиться. Так где же Синяя птица, в далёком будущем?

Вернувшись в финале пьесы домой, Тильтиль находит её... у себя в комнате: это простая горлица в клетке. «Да ведь это моя горлица! — восторженно кричит Тильтиль. — Да ведь, когда я уходил, она была не такая синяя!.. Да ведь это же и есть та Синяя птица, которую мы искали!.. Мы за ней в этакую даль ходили, а она, оказывается, здесь!..» Тильтиль отдает горлицу соседской девочке, и та выздоравливает. А соседка-то сама удивительно похожа на фею Берилюну! Вот так брат и сестра находят истинное счастье — в добрых делах, простых блаженствах и радостях. Вот так по-детски бесхитростна «мудрость, сходящая свыше».

Во многих древних культурах счастье принимало образ птицы. Его трудно поймать и ещё труднее удержать. Все синие птицы, которых находит Тильтиль, при свете дня теряют свою волшебную синеву, и он вынужден продолжать поиски. «Цвет небесный, синий цвет» зовёт героев в нелёгкий путь. «Той единственной Синей птицы, которая выносит дневной свет, ты ещё не поймал... Она улетела куда-нибудь ещё... Но мы её отыщем», — говорит Тильтилю Душа Света после очередной неудачи. Поход Тильтиля и его сестры Митиль за Синей птицей оказывается поиском пути к самому себе, к тому, каким должен стать человек. А поиск этот бесконечен. Ибо, как говорил Пифагор: «Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом».

«...Как детский сон»

Удивительно, сколько событий произошло после премьеры «Синей птицы»в МXТ: спектакль пережил Первую мировую войну, революцию, Гражданскую войну, коллективизацию, индустриализацию, 1937 год. Удивительно, но Сталин видел её и не снял. И потом марксисты не подстрелили её. «Синяя птица» пережила Вторую мировую, перестройку, лихие девяностые и осталась живой.

Славу первого спектакля разделили по справедливости режиссёр Константин Станиславский, композитор Илья Сац и художник Владимир Егоров, сценография которого во многом перешла даже в фильм 1976 года. Станиславский задал тон на многие годы: «Синяя птица должна быть наивна, проста, легка, жизнерадостна, весела и призрачна, как детский сон, и вместе с тем величава». Он, задумав показать на сцене МXАТа души и божества потустороннего мира, наполнил спектакль невероятными для того времени трюками: герои отламывали себе пальцы, которые вырастали вновь; под покровом ночи танцевали тарелки; оживали молоко, хлеб, огонь, вода.

Особое внимание режиссёр уделил костюмам и гриму, которые играли важнейшую роль в создании сказочных образов и остались почти неизменными до сего дня. Люди любого возраста, которым когда-либо посчастливилось увидеть этот спектакль, благодарно помнят его всю жизнь. Артист Алексей Баталов утверждает: «Ничего детского, кроме «Синей птицы», я в своей жизни не видел». Анонимный зритель написал однажды в книге отзывов театра МXАТ: «Когда все кругом говорят о выгоде, Морис Метерлинк осмеливается говорить о важном. А иначе невозможно дышать»

Кстати

Метерлинк как-то заметил: «Обыкновенно нам не хватает не самого счастья, а умения быть счастливым». И ещё: «Человечество создано для того, чтобы быть счастливым. Надеюсь, наступит день, когда все будут счастливы и мудры». Сам Метерлинк был счастливым.

Морис Метерлинк

Синяя птица

Феерия в шести действиях, двенадцати картинах

Картина первая. Хижина дровосека.

Картина вторая. У Феи.

Картина третья. Страна Воспоминаний.

Картина четвертая. Дворец Ночи.

Картина пятая. Лес.

Картина шестая. Перед занавесом.

Картина седьмая. Кладбище.

Картина восьмая. Перед занавесом, изображающим красивые облака.

Картина девятая. Сады Блаженств.

Картина десятая. Царство Будущего.

Картина одиннадцатая. Прощание.

Картина двенадцатая. Пробуждение.

Действующие лица

(в порядке их выхода на сцену)

Мать Тиль.

Тильтиль.

Души Часов.

Душа Света.

Отец Тиль.

Бабушка Тиль.

Дедушка Тиль

Пьеретта.

Призраки.

Духи Тьмы.

Дух Дуба.

Дух Бука.

Дух Вяза.

Дух Тополя.

Дух Сосны.

Дух Кипариса.

Дух Липы.

Дух Каштана.

Дух Березы.

Дух Дубка.

Дух Плюща.

Тучные Блаженства.

Самое Тучное Блаженство.

Великие Радости.

Детские Блаженства.

Домашние Блаженства.

Лазоревые Дети.

Хранительницы Детей.

Король Девяти Планет.

Соседка Берленго.

Ее внучка.

Тильтиль - костюм Мальчика-с-Пальчик из сказок Перро: темно-красные панталоны, коротенькая курточка нежно-голубого цвета, белые чулки, желтые башмаки.

Митиль - костюм Гретель или Красной Шапочки.

Душа Света - газовое платье лунного цвета, то есть бледно-золотистое с серебряными блестками; от этого платья словно исходят лучи. Покрой новогреческий или же англо-греческий в духе Вальтера Крэна или же близкий к ампиру. Высокая талия, голые руки. Прическа - нечто вроде диадемы или даже легкой короны.

Фея Берилюна, она же соседка Берленго - традиционный костюм нищенок из волшебных сказок. Превращение Феи в принцессу в первом действии можно опустить.

Отец Тиль, Мать Тиль, Дедушка Тиль, Бабушка Тиль - костюмы дровосеков и немецких крестьян из сказок братьев Гримм.

Братья и сестры Тильтиля - варианты костюма Мальчика-с-Пальчик.

Время - классический костюм бога времени: широкая черная или же темно-синяя мантия, длинная седая борода, коса, песочные часы.

Материнская Любовь - костюм, напоминающий одежду Души Света, а именно: легкие, белоснежные, почти прозрачные покровы греческой статуи. Жемчуга и драгоценных камней на ней может быть сколько угодно и самых что ни на есть ярких, лишь бы это не нарушало чистой и целомудренной гармонии целого.

Великие Радости - как сказано в пьесе, блистающие одежды тонких и нежных оттенков: распускающейся розы, сверкающих на солнце вод, янтарной росы, утренней лазури и т. д.

Домашние Блаженства - платья разных цветов или, если угодно, костюмы крестьян, пастухов, дровосеков и т. п., но только приукрашенные, феерические преображенные.

Тучные Блаженства - до превращения: просторные тяжелые мантии из красной и желтой парчи, крупные, массивные драгоценности и т. д; после превращения: трико шоколадного или же кофейного цвета, как у картонных паяцей.

Ночь - широкая, черная, с огненно-золотистым отливом риза, усыпанная таинственно мерцающими звездами. Вуаль, темно-красные у маки и т. д.

Внучка соседки - золотистые волосы, длинное белое платье.

Пес - красный фрак, белые панталоны, лакированные сапожки. клеенчатая шляпа - костюм, отчасти похожий на наряд Джона Буля.

Кошка - трико из черного шелка с блестками.

Головы Пса и Кошки должны лишь отдаленно напоминать головы животных.

Хлеб - роскошный наряд паши: широкий халат из шелка или из алого, шитого золотом бархата. Высокий тюрбан. Ятаган. Огромный живот, необыкновенно толстые румяные щеки.

Сахар - шелковое платье, вроде тех, что носят евнухи, синее с белым, как бумага, в которую завертывают сахарные головы. Головной убор, как у хранителя сераля.

Огонь - красное трико, багровый, на золотой подкладке, переливчато сверкающий плащ. Шляпа с султаном из разноцветных огненных языков.

Вода - платье цвета времени из сказки «Ослиная шкура», то есть голубовато-зеленоватое, с прозрачным отливом, из как бы струящегося газа; покрой платья тоже новогреческий или же англо-греческий, но только оно шире и воздушное. Головной убор из цветов и водорослей или же из метелок камыша.

Животные - костюмы крестьянские, простонародные.

Деревья - одежды зеленого цвета самых разнообразных оттенков или же цвета древесной коры. Их можно отличить по листьям и ветвям.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ ХИЖИНА ДРОВОСЕКА

Сцена представляет хижину дровосека, по-деревенски простую, но не убогую. Догорающий очаг, кухонная утварь, шкаф, квашня, часы с гирями, веретено, умывальник и т. п. На столе зажженная лампа. По обеим сторонам шкафа спят, свернувшись клубком, собака и кошка. Между ними большая синяя с белым сахарная голова. На стене висит круглая клетка с горлицей. В глубине - два окна с закрытыми изнутри ставнями. Под одним окном скамья. Налево входная дверь на крепкой задвижке. Направо другая дверь. Лестница на чердак. Тут же, справа, две детские кроватки; у изголовья каждой из них аккуратно сложена на стуле одежда.

При поднятии занавеса Тильтиль и Митиль спят сладким сном на своих кроватках. Мать Тиль в последний раз поправляет им на ночь одеяла и, склонившись над ними, любуется их безмятежным сном, затем машет рукой Отцу Тилю, который в эту минуту просовывает голову в приотворенную дверь. Приставив палец к губам в знак того, чтобы он не нарушал тишины, она гасит лампу и на цыпочках уходит в дверь направо. Сцена некоторое время погружена во мрак, потом сквозь щели ставен начинает пробиваться постепенно усиливающийся свет. Лампа на столе зажигается сама собой.

Дети просыпаются и садятся на своих кроватках.

Тильтиль. Митиль!

Митиль. Тильтиль!

Тильтиль. Ты спишь?

Митиль. А ты?..

Тильтиль. Значит, не сплю, если говорю с тобой...

Митиль. Сегодня рождество, да?..

Тильтиль. Нет, не сегодня, а завтра. Только в нынешнем году святочный дед ничего нам не принесет...

Митиль. Почему?..

Тильтиль. Мама говорила, что она не успела сходить за ним в город... Он придет к нам на будущий год...

Митиль. А долго ждать до будущего года?..

Тильтиль. Порядочно... Сегодня ночью он придет к богатым детям...

Митиль. А-а!..

Тильтиль. Что я вижу!.. Мама забыла потушить лампу!.. Знаешь что?..

Митиль.?..

Тильтиль. Давай встанем!..

Митиль. Нам это не разрешается...

Тильтиль. Да ведь никого нет... Ты видишь ставни?..

Митиль. Ой, как они светятся!..

Тильтиль. Это праздничные огни.

Митиль. А у кого праздник?

Тильтиль. Напротив, у богатых детей. У них елка. Мы сейчас откроем ставни.

Митиль. А разве можно?

Тильтиль. Конечно, можно, раз мы одни. Слышишь - музыка?.. Вставай!

Дети встают, бегут к окну, взбираются на скамью и открывают ставни. Комнату заливает яркий свет. Дети жадно смотрят на улицу.

Тильтиль. Все видно!..

Митиль (заняв на скамье неудобное место). А я ничего не вижу.

Тильтиль. Снег идет!.. Вон две кареты шестериком!..

Митиль. Вышли двенадцать мальчиков!..